Этим летом убежали на Радугу собаки у моей сестры, у нас. У неё - молодая черная, а у нас - как твоя Юста, четырнадцати с половиной лет. С разницей в пару недель. В общем, слезы катились сами, и ревели мы с сестрой за две с половиной тысяч километров друг от дружки.
Прошло три недели с той ночи, как мы похоронили нашу старенькую любимицу, и вдруг в деревне появился пёс. Чёрный, очень молодой (зубы только сменились), очень худой, лохматый, недоверчивый, в ошейнике, который уже почти впился в шею.
Пару дней просто подходил, брал еду - и убегал. Потом уговорили зайти за калитку. Удивительно, но большой пёс, почти взрослый, сразу стал своим-своим. Иногда думаю, что две наши питомицы, убежавшие на Радугу, показали выброшенному щенку-подростку, в какой двор ему стОит зайти.
Такая история.
Прочитала вашу печальную новость - и тоже разревелась. Решила рассказать о своих. Просто, чтобы вы почувствовали, что мы не можем оставаться одни, если не будем отгораживаться от кого-то, кто может быть совсем недалеко.
