Почему мы вспоминаем о Боге только в горе?

[OlgaA]

Девочки,спасибо за ваши ответы.Но вот скажите мне,а почему все таки большинство людей вспоминает о боге, только в случае тяжелых испытаний? Получается,когда у нас все хорошо,то и про бога можно забыть,а когда плохо,то.....Я об этом и раньше часто думала,казалось мне это потребительским отношением что ли???

[Оксюша]

Ольга, а ведь если задуматься, мы ведь и к родителям своим зачастую приходим только тогда,когданам плохо. Так, наверное, из Богом. Когда нам хорошо, мы вообще ни о ком не думаем, такова эгоистичная природа человека. Но только сваливается на нас что-то, мы сломя голову бежим к родителям, к Богу.Скорее это даже не потребительское отношение, как мне кажется. Скорее нами страх движет. Когда все хорошо, мы не думаем о неприятностях, нам кажется, что наше счастье будет вечным. Ведь например скольких людей при жзни мы обижаем, а когда они внезапно уходят, начинаем рвать на себе волосы от чувства вины. А вот когда нам плохо, мы ищем пути выхода из горя. Вот тут склоня голову бежим к Господу. А он, как любящий Отец, принимает.

[Алла]

да живя счастливо-не задумываешся о Высшем......о Боге......только если в филосовском плане.....
а когда плохо и больно и страшно.....начинаешь искать "чудо" надеешься что есть кто то .....кто может ВСЁ ! всё изменить ....стоит попросить прощения....и всё и все вернуться на свои места...
но к сожалению-это невозможно... .но обращаясь к Господу....Он даёт утешение....да как Родитель....который не может изменить случившееся....но который обнимет и пожалеет...

[Утешительный ПОП]

OlgaA, а что Вам мешает изменить в своей жизни эту черту?

[Кризисный психолог]

Вот замечательный материал в тему:

Притча о блудном сыне

Митрополит Сурожский Антоний

Какая дивная и какая страшная эта притча о блудном сыне, которую мы так хорошо знаем, так хорошо помним и которая каждый год возвращается к нам с новой силой — с новой силой, рождающейся и от более тяжелого, мучительного опыта греха, и от более изумленного сознания Божией милости и того, как нас принимает и восставляет Господь...
Эта притча о многообразном грехе и одновременно о самой сущности греха. Открывается притча грехом в его наготе, в его абсолютности, в его дикой беспощадности. Младший сын приходит к отцу: он полон сил, полон желаний, он полон жажды жить, и не вмещается эта жажда, это желание, эта похоть жизни в рамки обычной домашней жизни. И не может он больше ждать, и отцу своему он говорит: Отец, ты зажился; пока ты умрешь, во мне увянет жизнь; за время, пока ты будешь жить и жить, а не умирать, я завяну. Умри, умри для меня, будь как мертвый! Ты мне не нужен, но то, что я от тебя могу получить, я могу теперь получить. То, что ты потом накопишь, мне не нужно, а то, что ты до сих пор накопил трудом, любовью, подвигом души, то все мне раздели, дай мне мою долю; а потом, жив ты или не жив, — мне все равно; передо мной — жизнь...
Так говорим и мы по отношению к Богу; не так грубо, не так прямо, но так же жестоко. Все от Бога берем и уносим на страну далече, растратить, прожить. Забываем даже, что Он есть, для нас Он словно мертв в те моменты, когда мы от Него получили все, что нам нужно, чтобы жить на этой далекой, опустошающей стране. И идем, и живем, и богаты какое-то время; а потом беднеем, истощается украденное из Царства Небесного, унесенное, прибереженное, расточаемое. Пока мы еще богаты тем, что Отец дал, нас окружают такие же, как мы, которым до нас никакого нет дела, лишь бы поживиться: любовью ли нашей, беспечностью нашей, человеческим нашим теплом, умом, сердечностью, тем, что у нас есть, что бы это ни было. А когда истощится, начинает ветшать все, что из отцовского дома, от Бога было получено, тогда от нас отходят, потому что тот же закон, который мы применили по отношению к Отцу, действует и для нас. Нам до Него не было дела, лишь бы получить то, что Он может дать, — и другим до нас никакого нет дела, лишь бы попользоваться тем, что у нас есть из домашнего, отцовского богатства. И как часто мы отдаем самое драгоценное за бесценок, такие вещи, которые надо было хранить в сердце как самую святыню нашей жизни, легко отдаем, чтобы порадовать, повеселить, утешить: вот грех.
А дальше мы видим другого человека, уже не младшего сына, а сына, который так и не понял того, что было между ним и его отцом. Он всегда был добротный сын, не отступал от воли отца, как он сам говорит: всю жизнь я был тебе рабом, как раб служил тебе, — потому что слово “работал” по-славянски сильное слово, именно от слова “раб.” Всю жизнь он чувствовал, что он просто работник своего отца, за кров, за пищу, за человеческое отношение, за привилегию, которую родство давало над рабами.
И вот возвращается младший сын в лохмотьях; все потерял: радость потерял, право быть сыном потерял, как мы часто говорим — “все потеряли”. И в дверях его встречает отец, с любовью. А когда возвращается старший сын, тот, который всегда принадлежал дому, всегда был с отцом, никогда не отступил от правды этого дома, он слышит, что в дом пришел чужой, голодный, холодный, лишенный, который когда-то мог принадлежать этому дому, но ушел... И пусть бы себе оставался на стране далече, — нет, вернулся, истратил пол-имения, а теперь что? На остальное зарится, отнять хочет? И говорит он, как мы часто говорим: “Этот твой сын”; он не говорит “мой брат”; нет, он ему не брат, он чужой: этот твой сын, который все потратил с блудницами, вернулся, а ты праздник устраиваешь, радуешься, что какой-то чужой вернулся, а мне меньше от этого будет... И отец ему говорит ласково: Твой брат вернулся! Он был мертв — теперь он живой; он пропал — теперь он нашелся: разве нам не радоваться, разве нам не ликовать?
Вот и посмотрим на себя, на кого мы похожи: на блудного или на праведного? И с горем можно заметить, что похожи и на блудного, и на праведника — во всем, что неправедно. Есть ли у нас праведность старшего сына и есть ли у нас доверчивое сыновство младшего? Младший старшего принял бы к себе, не отвернулся бы, он ему был не чужой. А отец — он одинаково принимает и того, и другого. Горем принимает одного — праведного; и радостью принимает другого, который сохранил в душе сознание, что у него есть отец, что к отцу он может вернуться, что есть дом, куда можно прийти. Он не подумал, что старший брат ему закроет дверь в лицо, он только подумал, что отец, который согласился умереть для него, даст ему жить. Вот и нам предлагается: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные и Аз упокою вы... Перед нами Отец, — но как жутко, что так часто рядом с Ним стоит каменный, черствый, как будто умерший душой старший сын, который всегда был в доме Отца, а теперь не хочет принимать чужого. Аминь.

(Лк. 15:11-32) — 1969 г.

[Ольга777]

Человек шептал: "Господь, поговори со мной!"

И луговые травы пели.

Но человек не слышал!

Человек вскричал тогда: "Господь, поговори со мной!"

И гром с молнией прокатились по небу.

Но человек не слушал!

Человек оглянулся кругом и сказал: "Господь, позволь мне увидеть тебя!"

И звезды ярко сияли...

Но человек не видел.

Человек вскричал снова: "Бог, покажи мне видение!"

И новая жизнь была рождена весной.

Но человек этого не заметил!

Человек плакал в отчаянии: "Дотронься до меня, Господь, и дай мне знать, что ты здесь!"

И после этого Господь спустился и дотронулся до человека!

Но человек смахнул с плеча бабочку и ушел прочь...

[Сапфирка]

Это поразительные притчи...Все так и есть.